| Summary: | Характеризуются взаимоотношения представителей институтов знания и власти в Сибири конца XIX – начала XX в. В историографии нет единого подхода к проблеме отношений власти и знания в императорской России; их специфика зависит от конкретного исторического периода и региона. Существовавшая в сознании столичных сановников угроза «сибирского сепаратизма» в 1887 г. заставила их усомниться в необходимости открытия Императорского Томского университета. Тем не менее молодая профессура, прежде всего университета и технологического института в Томске, поддерживала контакты с идеологами сибирского областничества. Эти контакты нередко компрометировали их. На отдельных учёных известное влияние оказали представления областников о бедственном положении сибирских инородцев под властью русского царя. Нарратив «вымирания» инородцев для профессоров зачастую был средством критики имперской политики в Сибири, способом накопления политического капитала. Современные историки ставят под сомнение это нарратив, но в исследуемую эпоху он носил априорный характер, подталкивая учёных к не всегда корректным обобщениям особенностей национальных отношений в регионе. Недостаток знаний о действительном положении инородцев в Сибири был существенной предпосылкой становления этого нарратива. Подчеркивается, что тот же дефицит знаний и компрометирующие контакты с областниками способствовали радикализации образа сибирской профессуры в восприятии власти. Однако это недоверие было порождено отдельными, хотя и наиболее яркими профессорами, талантливыми публицистами и трибунами. Инородцы в восприятии профессуры, подобно профессуре в восприятии чиновников, были закрытым объектом. Данная неопределённость не только повлияла на историографию национальных отношений в Азиатской России, но и манифестировала четкие пределы в сотрудничестве власти и представителей институтов знания в этом регионе позднеимперского периода.
|
|---|
